Бой советских лётчиков с англичанами 10 мая 1945 г.
Сергей Сизов написал 13 июля 2014, 18:06
59 оценок, 1186 просмотровОбсудить (336)
Эту интересную историю мне поведал 14 июня 2014 г. участник Великой Отечественной войны Владимир Степанович Вострейкин. Он, несмотря на весьма солидный возраст (88 лет), всё ещё в хорошей форме и возглавляет Советский окружной совет ветеранов г. Омска. Мы познакомились с ним на телепередаче, посвящённой Дню памяти и скорби. Во время записи он упомянул об одном интересном эпизоде своей боевой биографии. Позднее я расспросил его об этом бое более подробно. После первой публикации и откликов читателей пришлось встречаться ещё раз, чтобы уточнить многие детали. Встреча с Владимиром Степановичем произвела на меня глубокое впечатление. Это искренний человек с прекрасной памятью, настоящий патриот нашего Отечества. И как бы ни был интересен эпизод биографии героя очерка, вынесенный в заглавие (о нём будет рассказано ниже), не менее важно для меня рассказать о самом ветеране, участнике этого боя. Судьба его заслуживает читательского внимания и уважения. Конкретные сведения, приводимые в очерке, записаны мной лично со слов Владимира Степановича. Какие-то неточности, конечно, возможны (возраст вещь серьёзная), но, в целом, я не сомневаюсь в правдивости его рассказа. Его информация послужила основой и для моих отступлений при оценке инцидента с англичанами.
Владимир Степанович Вострейкин родился 11 июня 1926 г. в с. Урлитюп Прииртышского района Павлодарской области. Но раннее детство провёл в селе Крестики Оконешниковского района Омской области. Туда семья переехала не от хорошей жизни. В 1929 г. семью раскулачили. Тогда под каток коллективизации попали многие тысячи середняцких хозяйств. Пришлось всё начинать на новом месте. Его отец Степан Романович и мать Варвара Федосеевна трудились в колхозе имени Чапаева. Отец был примерным работником - стахановцем комбайнёром и даже ездил на слёт передовиков производства. Но в 1937 г. в дом пришла беда. 27 сентября 1937 г. Степан Романович по навету был арестован НКВД как «враг народа». История в те времена нередкая. Через некоторое время знакомые отца предупредили, что в течение двух дней всю семью могут схватить и выслать. В течение следующего дня Варвара Федосеевна собрала вещи, продала по дешёвке (какое смогла) имущество. И уже через день знакомый шофёр вывез семью (мать, самого Владимира и его сестру) на вокзал, взяв за это кабанчика.
Мать Володи решилась уехать подальше от беды: к родственникам, жившим в Киргизии, в городе Токмаке (это 70 км от столицы Киргизии). Здесь семья Вострейкиных и осела на долгое время. Придуманная Варварой Федосеевной версия по поводу отсутствия главы семьи, которая была озвучена всем знакомым на новом месте, была следующая: отец их давно бросил и уехал неизвестно куда. Детям было строго наказано: ни под каким предлогом, никому нельзя было говорить, что они из семьи репрессированного. Тогда они не знали, что Степан Романович Вострейкин был осужд. 15.11.1937 тройкой при УНКВД по Омской обл. Обвинялся по статье 58-10 УК РСФСР («антисоветская агитация и пропагада»)
Был расстрелян 19.11.1937 в Омске[1].
Любимым развлечением подростка Володи Вострейкина была охота (тогда порядки были не такие строгие) и с друзьями они частенько ходили стрелять дичь. Это была и важная прибавка к столу. Уже тогда друзей поражало, что Володя стреляет очень метко. Талант к стрельбе у него был редкий – это признавали все.
Ближайшим другом Володи был Коля Вершинин, у которого как раз и было ружьё. 22 июня 1941 г., в погожий воскресный день друзья возвращались после охоты домой в хорошем настроении: удалось подстрелить нескольких фазанов. Они весело подшучивали друг над другом. Встретившаяся им соседка строго сказала им: «Что ж вы смеётесь? Вы разве ничего не знаете?» Когда парни недоумённо посмотрели на неё, она пояснила: «Началась война с Германией…»
Володе и его другу Николаю было только по 15 лет. Отец Николая работал начальником военкомата. Узнав, что в военную разведшколу срочно набирают юношей со знанием немецкого языка. Рассказал своему сыну и предложил его туда направить (Николай неплохо знал немецкий). Коля сказал, что поедет только с другом Володей. И хотя Володя стрелял хорошо, а по немецкому языку не успевал совсем, друзей вдвоём направили в сентябре 1941 г. в военную школу. Я спросил ветерана: не боялся ли отец Володи направлять сына? Ответ был таков: отец Николая, как и многие, не предполагал, что война будет столь страшной и затяжной. Им даже высказывалась мысль, что война закончиться намного ранее того как юноши окончат разведшколу.
Школа, которая готовила военных разведчиков, находилась на территории военной части в Алма-Ате и была секретной (письма приходили на номер военной части). Друзья старались помогать друг другу в учёбе, а частенько и попросту друг друга прикрывали. Николай, шутливо называл Володю «балбесом», помогая ему делать задания по немецкому языку. Володя не оставался в долгу, окрестив друга «мазилой», учил его стрелять, а иногда даже сдавал за него стрельбы, пользуясь сменой инструкторов. Обучение было суровым. Если кто-то не выполнял нужных учебных показателей, отправляли рубить саксаул (его рубили для отопления казарм), что было весьма нелёгким делом. Были и наряды на чистку туалетов. Ветеран привёл в качестве примера и такое задание разведшколы: за 20 секунд курсанту нужно было запомнить все предметы, находящиеся в комнате, затем выйти и точно до мелких деталей описать всё, что запомнил.
В ноябре 1941 г. Володя был «разоблачён» (ветеран в нашем разговоре использовал именно этот слово с улыбкой). По стрельбе он был одним из лучших (прекрасно стрелял с обеих рук из пистолетов), а по немецкому языку оказался последним, и никаких улучшений у него преподаватели не видели. Решено было его отчислить. В этот момент в части находился представитель лётной школы. Командование решило, что лучший вариант – это перевод несостоявшегося разведчика туда. Так Владимир Вострейкин стал учиться в Троицкой военно-авиационной школе (г. Троицк, Челябинской области). Его друг Николай сделал позднее успешную карьеру военного разведчика. Увидеться вновь друзья смогли лишь в 1981 г.
Первые же дни в авиационной школе поразили юношу: им в первый день дали манную кашу на молоке, а на следующий - дали молочную рисовую кашу. В школе разведчиков такие блюда были очень редкими. Здесь, в авиационной школе ему было всё понятно и интересно. В этом учебном заведении готовили авиамехаников по эксплуатации самолётов, стрелков авиавооружения и воздушных стрелков. Основной специализацией курсантов были штурмовики Ил-2. Курсанты стреляли из всех возможных авиационных пулемётов, пушек. Результаты стрельбы Вострейкина неизменно радовали командиров.
Но и здесь приходилось держать ухо востро, помня о судьбе отца. Наставления матери о том, что именно говорить об отце, Володя помнил, и смог пройти так называемую «мандатную комиссию». Эта комиссия изучала всю подноготную курсантов и тех, у кого были репрессированы родственники, отсеивала.
Первый бой застиг Владимира на аэродроме почти сразу после приезда на Центральный фронт в начале февраля 1943 г.. С течением времени и множества боёв точное место события в памяти стёрлось. Дело было в районе Брянска (или Кержач, или Дятьково). Накануне недавних курсантов Троицкой школы встретили на аэродроме командиры. Когда дошла очередь до Вострейкина, один из них желая «подколоть» молодого стрелка спросил: «И что: ты и вправду стрелок? Ну, тогда пойдём, покажешь, как стреляешь». Отойдя подальше, командир дал ему пистолет ТТ и предложил попасть куда-нибудь. Володя попросить подбросить повыше пачку папирос «Беломор». И дважды во время полёта смог её поразить. Больше вопросов к нему не было.
Когда неожиданно налетели немецкие бомбардировщики, ещё необстрелянные солдаты резво попрятались в отрытые щели. Когда бомбы стали ложиться недалеко, кто-то и о маме вспомнил. Налёт был довольно мощный: около десятка «Юнкерсов-87» бомбили аэродром. Им отвечали огнём наши зенитчицы. Неожиданно стрельба зенитки прекратилась. Владимир выглянул из окопчика. Ответного огня больше не было. Он бросился к зенитке: все были убиты. Две убитые девушки лежали на земле, третья навалилась на лафет. Желание отомстить за их гибель оказалось сильнее страха. Зенитка представляла собой спарку из трёх пулемётов калибра 13,7 мм. Этот пулемёт был ему хорошо знаком. Сняв убитую девушку с лафета, Володя сел в кресло и открыл огонь по самолётам противника. И здесь его верный глаз не подвёл. Почти сразу он сбил огнём два самолёта. Один из пулемётов спарки перестал стрелять (кончились патроны). Это отвлекло его на несколько секунд. Потом, прицелившись, сбил и ещё один пикировавший «Юнкерс». Внезапно стрелок почувствовал острую боль в левой лопатке: туда попал осколок бомбы. Он потерял сознание. Товарищи перевязали Володю и отнесли в санчасть. Позднее туда явился начальник штаба полка майор Шартон (который позднее был разоблачён как шпион) и ругал героя матом, обещая отдать под суд за самовольство. Но пришедший туда же поблагодарить подполковник – командир погибших девушек-зенитчиц осадил Шартона. Представление на награду делал этот подполковник. Так Владимир Вострейкин получил медаль «За боевые заслуги». И получил у товарищей почётное прозвище «Снайпер».
Я спросил ветерана: почему не дали орден, ведь сбил три самолёты, да ещё и был ранен? Ответ был прост: меня ещё в полку никто не знал, представлял командир зенитчиц, для которого я был "чужаком", т.к. принадлежал к другой части. Да и молодость моя тоже, видно, сыграла свою роль.
Выяснил я и ещё одну вещь: все свои ранения (а их было четыре) Владимир Степанович, как и многие его сослуживцы, предпочитал вылечивать в санчасти авиаполка. И по очень простой причине: чтобы после госпиталя не оказаться в совсем другом подразделении. Так бывало часто: после выздоровления командование направляло не в родной полк, а в другое подразделение. Здесь, в своей санчасти же была железная гарантия, что останется со своими боевыми товарищами.
С февраля 1943 г. Владимир уже уходил на боевые вылеты в качестве штурмана и военного стрелка. Летал на бомбардировщиках Пе-2, а позднее, большую часть войны на штурмовиках Ил-2, который за огневую мощь конструкторы называли «летающим танком», а гитлеровцы прозвали «чёрной смертью». Это, кстати, сказать, был самый массовый боевой самолёт в истории, было выпущено более 36 тысяч штук. К началу 1944 г. почти треть всех советских самолётов приходилось на штурмовики, что свидетельствовало об их высокой востребованности. Как рассказал мне ветеран, самолёт Ил-2 в целях экономии и лёгкости делался из прессованной фанеры, хотя он имел и небольшую бронекапсулу, и серьёзное вооружение. В Красной армии самолёт получил прозвище «горбатый» (за характерную форму фюзеляжа). Нет, не зря конструкторы называли этот самолёт «летающим танком». Штурмовик имел серьёзное вооружение: 2 пушки в консолях крыла, 2 скорострельных синхронный авиационных пулемёта ШКАС (крыльевые), реактивные снаряды РС-82 или РС-132, авиабомбы, контейнеры противотанковых авиабомб (ПТАБ). В качестве оборонительного вооружения на двухместных вариантах Ил-2, на которых и летал Вострейкин, устанавливался пулемёт УБТ (универсальный пулемёт Березина, турельной модификации) калибром 12,7 мм. На самолётах Ил-2 старшему сержанту В.С. Вострейкину довелось воевать на Орловско-Курской дуге, сжигая немецкие танки. Принимал участие Вязьминско-Кишиневской операциях, воевал в составе 2-го и 3-го Белорусских фронтов.
«Это страшное чувство, когда по твоему самолёту ведут огонь,- говорил мне Владимир Степанович. - Когда ты видишь малиновые зенитные снаряды, которые летят рядом с тобой, невольно встают волосы на голове. Что ты, ёлки-моталки! Но раздумывать некогда: надо правильно сбросить бомбы, надо стрелять. Если огонь зениток становился очень плотным и приближался к моему бомбардировщику, был один нехитрый способ. Я кричал: «Ваня, шашку!». Мой товарищ по экипажу Иван Липихин поджигал дымовую шашку (мы всегда брали их с собой). Как правило, вражеские зенитки переносили огонь на другую цель, считая наш самолёт подбитым».
В 1944 г. Владимир вступил в партию. Говорит, что тогда это было необходимо, предлагали очень настойчиво. Почти все лётчики состояли в партии. Отказ от вступления неизбежно вызвал бы подозрения политорганов и контрразведки. А вскоре СМЕРШевцы стали проявлять к Владимиру Вострейкину особое внимание. Было установлено, что его отец был репрессирован в 1937 году. То, что Владимиру было всего-навсего в то время одиннадцать лет, и то, что он ссылался на незнание о судьбе отца, не отменяло подозрений. Как и то, что он отважно воевал на фронте. Особое недоверие и недоброжелательность проявлял к нему замполит полка. Несмотря на то, что Вострейкин показывал себя в бою с самой лучшей стороны, замполит отказывался подписывать на него наградные документы, ссылаясь на то, что молодой стрелок из семьи «врага народа». Более того, на его самолёт тайно были установлены специальные приборы контроля над тем, как он стрелял и сбрасывал бомбы. Он узнал об этом случайно, застав за снятием показаний одного из механиков.
Володя страшно переживал. Юношеский максимализм требовал немедленных действий. В конце концов, решил написать … «товарищу Сталину». В письме он высказал все свои обиды, и напомнил, что сын за отца не отвечает. Отправлять письмо из части было нельзя. Помочь согласился заместитель командира полка майор Лёгенький, который ехал в Москву. Там Володино письмо и было опущено в ящик. Через какое-то время в полку начался переполох: Сталин ответил! Володю вызвали и вручили конверт, в котором было краткое послание, написанное карандашом. В нём говорилось примерно следующее: «С вашим делом мы разберёмся. Но помните, товарищ Вострейкин: Вы воюете не за награды, а за Родину и наш народ». Через некоторое время замполит был переведён в другую часть, а пришедший на его место уже относился к Володе нормально.
В 1944-м Владимир Вострейкин был награжден орденом Красной Звезды за спасение командира полка и проявленное при этом мужество. Вот что он рассказывал мне по этому поводу. В это время он в полку был широко известен как прекрасный стрелок и летал с командиром полка Героем Советского Союза Константином Владимировичем Бреховым. Уже то, что Брехов выбрал к себе в напарники Вострейкина, говорит о многом: опытный пилот взял в свой самолёт лучшего стрелка. И стрелок не подвёл своего командира. ««Наша группа штурмовиков разгромила танковую колонну в Польше, в районе города Торн (это немецкий вариант названия города. По-польски - Торунь - С.С.). Огнём зениток наш штурмовик был подбит. Мы пытались уйти за линию фронта, окружённые самолётами наших товарищей. Но не получилось. Самолёт стал снижаться, и вскоре была осуществлена вынужденная посадка. Фактически мы сели в аварийном порядке на лес. Сели очень жёстко. Покружившись над нами, наши товарищи улетели. Несмотря на то, что сам пострадал при падении, я смог вытащить раненого командира: у него была сломана рука. Едва мы немного отошли от самолёта, он взорвался. Неожиданно я услышал лай собаки и немецкую речь. Хорошо, что в моём самолёте всегда был автомат и гранаты (я летал с командиром эскадрильи). Мы укрылись в кустах и когда немцы подошли ближе, я прицельным огнём смог убить собаку. Потом расстрелял и закидал гранатами немецкий патруль. Мы сориентировались и двинулись к линии фронта. В общей сложности прошли около 30 километров. Ночью смогли перейти линию фронта. Когда добрались к своим, то нас допросили и сообщили в авиаполк. За нами прилетел У-2. В санчасти полка знакомый врач обратил внимание, что у меня седые виски». Володе было всего 18 лет.
Весной 1944 г. на смену Ил-2 пришёл ещё более мощный Ил-10, которому ветеран давал высокую оценку. Ил-10 был цельнометаллическим самолётом с большой броневой капсулой, прикрывавшей лётчика и стрелка. Этот штурмовик имел большую боевую мощь: 5 пушек и 10 ракетных установок РС-82. В начале 1945 г. эти штурмовики стали поступать в лётные части. Такой самолёт получил и лётный экипаж, где служил В. Вострейкин.
День Победы Владимир Вострейкин встретил на аэродроме в г. Котбус, что находится в Восточной Германии. Здесь базировался его полк: 858-й штурмовой авиационный полк, 280-й авиационной дивизии, 9-го воздушного корпуса, 7-й воздушной армии. Здесь и началась эта история, которая вызвала мой интерес. Дальнейшие события передаю точно со слов В.С. Вострейкина.
10 мая 1945 г. лётчики получили приказ срочно вылететь и уничтожить баржи отступающих немцев. Маршал Жуков узнал, что отборные эсесовские части пытаются уйти из восточно-прусского порта Пиллау (ныне это г. Балтийск Калининградской области) на самоходных баржах и другом водном транспорте в порты, которые контролировали наши западные союзники. Эсесовцы боялись попасть в руки советских войск и понимали, что западные союзники могут к ним отнестись по-другому. Дело в том, что уже тогда западные союзники начали свою двусмысленную игру с немцами.
Напомню, что Уинстон Черчилль уже в апреле 1945 г. дал приказ о разработке операции «Немыслимое», которая предполагала подготовку к войне с Советским Союзом. Для этого планировалось использовать и дивизии, сформированные из пленных фашистов[2]. План операции был ему предоставлен 22 мая 1945 года.
Согласно этому плану, нападение на СССР должно было начаться, следуя принципам Гитлера, внезапным ударом. 1 июля 1945 года 47 английских и американских дивизий без всякого объявления войны должны были нанести сокрушительный удар, не ожидавшим такой беспредельной подлости от союзников, наивным русским. Удар должны были поддержать 10-12 немецких дивизий, которых «союзники» держали нерасформированными в Шлезвиг-Гольштейне и в южной Дании, их ежедневно тренировали британские инструкторы: готовили к войне против СССР. По идее, должна была начаться война объединённых сил Западной цивилизации против России, впоследствии в «крестовом походе» должны были участвовать и другие страны, например, Польша, затем Венгрия... Война должна была привести к полному разгрому и капитуляции СССР. Конечная цель была закончить войну примерно там же, где планировал её закончить Гитлер по плану «Барбаросса» – на рубеже Архангельск-Сталинград[3].
Советское командование в то время, скорее всего, не располагало абсолютно полной информацией об этой предательской подготовке союзников. Но то, что, начиная с февраля 1945 г., немцы массами сдаются на западе, что союзники уничтожают города в будущей советской зоне оккупации, конечно, наше командование знало. Как знало и то, что эсэсовцы стремятся всеми правдами неправдами вырваться в западную зону оккупации, чтобы избежать ответственности за свои злодеяния. Поэтому, когда Жукову сообщили о бегстве большой группы фашистов, он дал приказ немедленно уничтожить самоходные баржи. Приказ был передан командиру авиадивизии генерал-майору В.Г. Рязанову, а он направил этот приказ в 858-й полк. Десять самолётов Ил-10 под руководством заместителя командира полка, майора Лёгонького, у которого стрелком в тот день был Владимир Вострейкин, немедленно вылетели в район Пиллау.
Я задал вопрос ветерану: как сам он объясняет, что командование поручило уничтожить цель именно им. Ведь были авиационные части, которые находились намного ближе к месту действия. Владимир Степанович ответил так: «Точно я не могу сказать, но, возможно, обратились к ним, поскольку в других частях, находившихся рядом с Пилау, не было самолётов Ил-10». Именно Ил-10, по его мнению, был в этой ситуации самым удобным средством уничтожения. Кроме того, это была возможность дополнительного испытания этих ещё новых, экспериментальных самолётов.
И ещё я кое-что спросил у ветерана, помня скептицизм некоторых читателей, когда я опубликовал первую, значительно более короткую, редакцию данного очерка. Пиллау был взят нашими войсками 26 апреля. Наверное, через пару дней всё уже контролировалось советскими войсками. Можно ли представить, что 10 мая немцам удалось погрузиться на баржи и спокойно выйти в море? И как он объясняет, почему немцы решились удирать 10 мая, а не раньше. Не может ли быть ошибки с датой?
Ответ Владимира Степановича был однозначный. Всё это было именно 10 мая, поскольку День Победы забыть невозможно. А что касается того, что немцы не могли выйти, то, конечно, полного контроля в Восточной Пруссии ещё не было. Оставалось немало недобитых подразделений СС, которые отказывались сдаваться и искали пути отхода на Запад. («Эсесовцев мы в плен не брали», - жёстко сказал ветеран). В этой ситуации захватить несколько барж и катеров, и выйти в море, было вполне возможно.
Я думаю, что действительно эту ситуацию с бегством группы эсэсовцев нельзя признать неправдоподобной. Известны куда более невероятные истории бегства с вражеской территории. Чего стоит хотя бы блестящий побег группы советских военнопленных во главе с лётчиком лётчиком-истребителем М.П. Девятаевым на захваченном немецком самолёте-бомбардировщике 8 февраля 1945 года из немецкого концлагеря Пенемюнде. (Я, конечно, ни в коем случае, не сравниваю наших бойцов, оказавшихся в концлагере с эсэсовскими зверями, а рассуждаю лишь о возможности бегства). Но даже если признать эту историю угона самолёта уникальной, то? как быть с другими известными фактами? Огромное количество наших солдат в своё время выходило из окружения и бежало с территории, захваченной фашистами. В том числе, не без помощи местного населения.
Немцы, воевавшие в Восточной Пруссии вплоть до 9 мая 1945 г., были фактически на своей территории только недавно занятой советскими войсками. Ещё царила определённая неразбериха. Конечно, полного контроля наших частей здесь не было. Немалое количество фашистов ещё укрывалось в лесах, бункерах, скрывалось у гражданского населения. В этих условиях подготовить операцию побега, опираясь, возможно, и на помощь местного населения было делом не слишком сложным для хорошо подготовленных и вооружённых эсэсовцев. Скрытно (ночью) сосредоточиться и выдвинуться, такому отряду было сравнительно легко. Вряд ли самоходные баржи, которых в огромном порту (и в соседних небольших пристанях на побережье) было множество (немцы так до конца и не закончили эвакуацию), сколь-нибудь серьёзно охранялись. При необходимости могли снять часовых. Таким образом, возможность таких действий немцев представляется не только вполне возможным, но даже и логичным: а куда было деваться эсэсовцам из Восточной Пруссии? Прорываться по суше через наводнённую советскими войсками Польшу и недружественное местное население, представлялось в высшей степени опасным. Нетрудно предположить, что такие попытки морских прорывов из Восточной Пруссии, наверняка, даже и не были единичными. Вероятно, побеги более мелких групп были и ранее, и даже позднее. Не исключаю и того, что были и побеги вполне удачные (за всем побережьем уследить было просто невозможно)
И понятно, что после подписания ночью 8 мая капитуляции, а известно об этом стало 9 мая, побег нужно было форсировать. 10 мая, таким образом, представляется вполне возможной датой такого побега. Немцев, пожалуй, подвёл масштаб этих действий. Уход одного небольшого судна скорее всего не вызвал бы такой реакции командования, да и найти его было бы сложнее. Но бегство большой группы эсэсовцев не могло пройти незамеченным, и не могло не вызвать стремление у наших командиров уничтожить эту группу.
Теперь вновь вернёмся к действиям советских штурмовиков. Практическая дальность полёта Ил-10 составляет 800 км, поэтому недалеко от балтийского побережья самолётам Лёгонького пришлось садиться и заправляться. После выхода наших штурмовиков в намеченный район Балтийского моря был обнаружен караван из барж и небольших кораблей, шедших в западном направлении. Но при подлёте к каравану наших лётчиков стало очевидным ещё одно важное обстоятельство. Баржи с удиравшими фашистами фактически прикрывались десятком английских истребителей «Харрикейн». (Эти истребители советские лётчики хорошо знали, поскольку в годы войны они поставлялись нам англичанами). Английские пилоты не только не атаковали немецкие суда, но попытались отогнать наши штурмовики. Они стреляли по ходу наших самолётов, чтобы заставить их изменить курс и уйти прочь от каравана.
Ситуация осложнялась, и майор Лёгонький запросил командование о дальнейших действиях. Приказ был однозначным: атаковать и сбить несколько английских самолётов. Три из десятка самолётов англичан были подбиты, после чего остальные немедленно повернули на запад. Далее началось планомерное уничтожение эсэсовцев на баржах. Вся легендарная мощь советских штурмовиков была направлена на вражеские суда. Фашисты были уничтожены.
Этот боевой эпизод, как мне кажется, достоин пристального внимания историков. Ни о чём подобном я не слышал и не читал. Было бы хорошо, если историкам удастся подтвердить достоверность вышеприведённых событий дополнительными свидетельствами и документами. Но, к сожалению, очень часто таких документов и свидетельств найти не удаётся. Вряд ли эпизод со сбитыми английскими самолётами был задокументирован нашими военными. Скорее всего, будут молчать и англичане: слишком двусмысленно они выглядят в этой истории.
Владимир Степанович, отвечая на мой вопрос, подчеркнул, что в войсках знали, что эсесовцы пытаются попасть в английские и американские зоны оккупации. И ещё он сказал мне важную вещь. В авиаполке шли разговоры, что возможны столкновения с союзниками. И если бы они не нуждались в нас на Дальнем Востоке (воевать с японцами) не исключена была и «война с Англией».
Тем не менее, история эта, без всякого сомнения, достойна обсуждения. В ней, как в капле воды, показана вся сложность политической ситуации в Германии в мае 1945 г. Наши военные союзники Великобритания и США вели себя далеко небезупречно. Они искали возможности расширения своего влияния в Германии. Далеко не сразу они согласились отвести войска к согласованной ранее линии оккупационных зон. Они пытались сохранить боевые части вермахта и СС для использования их в возможной войне против Советского Союза. И эпизод, рассказанный мне Владимиром Степановичем Вострейкиным, это подтверждает. Интересна и твёрдость, которую проявило советское командование при предательском поведении английского командования, которое фактически подставило и своих пилотов. В самых необходимых случаях нужно действовать жёстко. И именно такая жёсткая позиция великой державы, как правило, вызывает уважение у наших западных оппонентов. Хорошо бы и нынешним руководителям это помнить.
Владимир Степанович Вострейкин закончил войну старшим сержантом. Служил в авиаполку до 1950 г. Вплоть до смерти Сталина он опасался неприятностей от органов безопасности. Отец Владимира был реабилитирован только в 1960 г. «за отсутствием состава преступления». За годы войны Владимир Степанович получил три ранения, был контужен. Его награды: орден Отечественной войны I степени, орден Отечественной войны II степени, орден Красной Звезды, медаль «За боевые заслуги», медаль «За отвагу», юбилейные медали. Ну, и закончу я вновь словами благодарности к ветерану. Общение с такими людьми делает нас лучше.
Примечания:
1. Книга памяти жертв политических репрессий Омской области /URL Электронный ресурс: http://lists.memo.ru/d7/f338.htm
2. ОПЕРАЦИЯ "НЕМЫСЛИМОЕ" /URL Электронный ресурс: http://www.coldwar.ru/bases/operation-unthinkable.php
3. Краснов П. Операция «Немыслимое». Выстрел в спину от «Союзников» /URL Электронный ресурс: http://ru-an.info/news/224/
P.S. Это вторая редакция очерка. Кое-что я смог уточнить у Владимира Степановича. Благодарю всех, кто высказал замечания, а не просто обвинял в том, что я придумал эту историю.
---------------------------------------------
Некоторые дополнительные материалы о ветеране, обнаруженные в сети:
1. Серебрякова М. У всех ветеранов была своя война /URL Электронный ресурс: http://omskgazzeta.ru/press_center/u_vsex_veteranov_bla_svoy...
2. Данилова О. Торговля Победой // Любинский проспект. 03.05.2010/URL Электронный ресурс: http://top55.info/index.php?id=10&artid=142
3. Владимир Степанович Вострейкин /URL Электронный ресурс: http://www.promagrofond.ru/upload/UserFiles/File/paf_gazeta_...
14-17.06.2014, г. Омск
На фото: Штурмовик Ил-10 в бою.
Свежие комментарии