"Ты Божество, ты мой кумир". Джанетт МакДональд

Произошло это в середине пятидесятых годов, в памятное многим золотое время, когда каждую неделю на наши экраны выходили трофейные фильмы и каждую неделю мы бегали в кинотеатры, чтобы восхититься новыми героями, увидеть радостную, роскошную жизнь, совсем не похожую на ту, которой мы жили.
И когда однажды на фасадах кинотеатров появились щиты «Новый заграничный фильм «Двойная игра», никто не мог предугадать, какой бешеный успех ждет этот фильм.

Но ведь до «Капризной Мариетты», где она впервые снялась с Нельсоном, Джанетт проработала в Голливуде 5 лет. На сцене она появилась вместе с сестрами в ансамбле «Поющие пташки». Звонкий голосок одиннадцатилетней девочки вызвал восторг зрителей. И, получив музыкальное образование, она отправилась завоевывать Нью-Йорк.
Хористке бродвейского мюзик-холла помог случай (тогда впервые?) - исполнительница главной роли свалилась с лестницы и повредила ногу. Джанетт, знавшая весь спектакль наизусть, в тот же вечер получила дебют. Публика приняла ее так тепло, что директор театра подписал с дебютанткой контракт на сумму, в десять раз превышающую прежнюю, и сказал смущенной от радости Джанетт: «Теперь ваше имя будет сиять у нас на фасаде!» «Он, - вспоминала Джанетт, - продолжал что-то говорить, а я замерла и ждала только конца разговора. А потом выскочила на улицу и долго ходила возле театра, любуясь своим именем, освещенным сотней лампочек. И тут же позвонила маме и сестрам, и они тоже примчались к театру и долго ахали от восторга. И вечером - в который раз - снова пошли смотреть на меня»
Но цепь случайностей только начиналась. В 1927 году в кино пришел звук, вспыхнуло поветрие на музыкальные фильмы, и агенты Голливуда принялись рыскать по Бродвею в поисках поющих и танцующих актеров. Фотографии Джанетт МакДоналд случайно попали на глаза известному режиссеру Эрнсту Любичу. «Если эта девочка еще и петь может - сказал он, - я сделаю ее звездой музыкального фильма». И пригласил актрису на главную роль в свой фильм «Парад любви». 

Но «девочка» оказалась с характером. Она появлялась на съемочной площадке за полчаса до начала смены и не терпела никаких оправданий для задержки съемок. Была всегда образцом собранности и готовности к работе, не терпела никакой фамильярности, никому не делала скидок. Когда Любич, всемирно известный режиссер, вдруг обратился к ней, на ходу сократив ее фамилию: «Мак, здесь сделайте шаг в сторону», Джанетт тут же ответила ему: «Хорошо, Лю, только скажите - влево или вправо?». Актеры затаили дыхание, услышав это «Лю» из уст дебютантки. Но мастер, сделавший вид, что ничего не заметил, с тех пор обращался к Джанетт только «мисс МакДоналд».


Такого же уважения сумела добиться Джанетт и от своего первого партнера, избалованного успехом у женщин знаменитого французского шансонье Мориса Шевалье. Все ухаживания сорокалетнего «человека в канотье» натыкались на непробиваемую стену ее иронии и улыбок. 

В это время Луис Майер пригласил ее к себе. Протянув чашечку кофе, он спросил с улыбкой: « Мисс МакДоналд, чтобы вы сказали, если бы узнали, что руководитель студии готов отказаться от семьи, чтобы соединить свою судьбу с одной из своих актрис?» «Если бы это случилось, - ответила она, улыбаясь - я бы попыталась напомнить ему, что браки заключаются на небесах и мы не вправе разрушать их. И потом, руководитель студии призван заботиться о всех своих звездах. Неразумно было бы одной из них отвлекать на себя все его внимание. Не говоря уже о том, что это только бы мешало ее работе на съемочной площадке».
Нельсон Эдди появился, когда после «Веселой вдовы» Морис Шевалье отправился восвояси, в родной Париж. Если бы не холеная ручка Джанетт, выудившая из кипы фотографий именно его смазливую физиономию, так бы Нельсону и оставаться на второстепенных ролях и петь в филармонии Лос-Анджелеса.
Джанетт вместе с режиссером Ван Дейком долго и детально обсуждали сценарий «Капризной Мариэтты», понимая, что придется немало потрудиться, чтобы Нельсон не выглядел на экране новичком рядом со звездой.
Но первая же съемка принесла разочарование. Эдди, влюбившись в Джанетт с первого взгляда, не сводя с нее глаз, согласно кивал и ей, и режиссеру, но стоило только заработать камере, как он деревенел от смущения и не мог раскрыть рта. «Это феноменально! - начинал терять терпение Ван Дейк. - Я снимал индейцев, аборигенов Африки, пигмеев, эскимосов и носорогов - и все, все у меня двигались перед камерой! Все, но не Нельсон!»

Джанет подошла к начинающему и сказала полушепотом: «Это сцена нашей первой встречи. Я увидела вас - вы мне очень понравились, я застыла среди деревьев, жду вас. Ваше смущение здесь хорошо ляжет на роль - не бойтесь. Вы подойдете ко мне и поцелуете руку. Это все очень просто». Начали съемку. Напряжение не покидало Нельсона. Ничего не видя кроме прекрасной мисс МакДоналд, он двинулся к ней и... В том, как он налетел лбом на дерево, Джанетт нашла столько непосредственного, что уговорила режиссера вставить этот дубль в фильм.

 
Нельсон постепенно освоился на съемочной площадке. Их первый фильм получился на славу и был номинирован на Оскар. В одной из газет они прочли: «Мы поздравляем наших читателей: родился новый дуэт Доналд - Эдди - сенсационный и блистательный!».

 

Ей шел уже тридцать второй год. Она стыдилась признаться, что ни одного мужчины не было в ее жизни. Больше всего она боялась, что ее назовут старой девой, и мысль о замужестве не покидала ее. Она ждала. Нельсон проявлял нерешительность, хотя был холост и в его тридцать пять лет самое время подумать о будущем.
Все было готово к съемкам их следующего фильма - экранизации знаменитой оперетты Рудольфа Фримля «Роз Мари». 

И тут Ван Дейк, ставивший и эту картину, предложил Джанетт: «Появился очень талантливый красавчик Алан Джоунс. И поет прекрасно. Вот отличная замена Нельсону!» 

«Нет-нет, - решительно возразила Джанетт. Сниматься с ним я не буду. Я верю, что в «Роз Мари» Нельсон Эдди будет настоящим влюбленным...» Ее глаза светились надеждой...

 Из фильма "Майские дни"

 Из фильма "Возлюбленные"

Джанетт продолжала вести уединенный образ жизни. Жила в особняке с матерью и тремя карликовыми пуделями. Стены ее гостиной обтянуты зеленым штофом и обставлены мебелью в стиле Людовика ХV, в шкафах - коллекция статуэток и старинных вееров. В спальне - лампы с абажурами из папируса, отбрасывающие нежно-розовый свет. Перед сном она читала что-нибудь приключенческое, а чаще - волшебные сказки.
Однажды она пригласила Нельсона к себе, но разговор не заладился. «Надо сделать паузу, - решила она, проводив его. - Пусть он подумает». Что произошло дальше, понять трудно. То ли Джанетт испугалась Майера, почувствовав, что ее карьера под угрозой, то ли на нее повлияла мать, на дух не принимавшая Нельсона, то ли на нее так подействовали случившиеся после съемок «Роз Мари» выкидыш и размолвка с Нельсоном, которую она посчитала следствием несчастья, но она решилась на неожиданный шаг - изменить свое амплуа.
«Я согласна сниматься с кем угодно, но при одном условии: моими партнерами должны быть драматические актеры - заявила она Майеру. - Если бы вы пригласили в мой фильм Кларка Гейбла, например, или Спенсера Трейси, я была бы счастлива!» На что Майер возразил «Но они не поют», в ответ услышал: «И не надо, петь буду я, но теперь не в оперетте, а скажем, в музыкальной драме». Кларк Гейбл встретил предложение Джанетт в штыки, но после длительного разговора и многочисленных доводов актрисы, сказал, что подумает. 


«Зачем мне сниматься с поющей примадонной? - высказал он свои сомнения дома жене. - Что, я буду, как идиот, сидеть перед камерой и хлопать ушами, пока она шпарит свои песни!? Я уже вышел из того возраста, чтобы заполнять собою паузы!» Но, узнав через несколько дней, что его лучший друг Трейси согласился с предложением Джанетт, а Майер посулил за работу с ней двойной гонорар, возражать не стал. Звездная троица, впервые объединившаяся, в скором времени приступила к съемкам драмы с песнями «Сан-Франциско», которая завоевала звание лучшего фильма 1936 года.

 
Именно тогда на «Метро-Голдвин-Майер» ее прозвали «железной бабочкой» и пустили в ход злой анекдот: «Слыхали, мисс Джанетт выходит замуж! Что за ерунда?! Она давно замужем - за собственной карьерой!»
Свадьбу Джанетт и Джину устроил летом 1937 года сам Луис Майер. «Мы отгрохаем такое, что об этом заговорит весь мир!» - пообещал он. И действительно, соорудили поражающее воображение висячие сады Семирамиды с бесчисленными гирляндами цветов, вазонами и уютными беседками. Три оркестра играли только мелодии из фильмов Джанетт. Прожектора освещали все это, а камеры, установленные на каждом шагу, снимали три сотни гостей. Среди них - все крупнейшие звезды Голливуда, начиная с Мэри Пикфорд и кончая Джинджер Роджерс. Обошлась вся эта гигантская съемочная площадка в двадцать пять тысяч долларов - цифра для 1937 года фантастическая! Нельсон не хотел быть на свадьбе, но Майер заставил его: «У тебя в контракте записаны обязательные рекламные акции. Считай, это - одна из них!» Быстро поздравив молодоженов, Нельсон покинул веселье.
На следующий день Джанетт с Джином отправились в свадебное путешествие на Гонолулу. И в первый же вечер она позвонила Нельсону. «Ну как ты?» - спросил он. «Добрались, - ответила она и вдруг расплакалась. - Я не могу без тебя, Нельсон». На что он ответил: «Но ты же сама приняла решение». Когда месяц спустя она вернулась домой, ей сообщили, что Нельсон женился.

Ах, какой это был удар для поклонников Джанетт МакДоналд! В их сознании она и Нельсон Эдди долгое время оставались любовниками не только на экране, но и в жизни. Они не хотели принимать ни того, ни другого брака. Прошли слухи, что обе эти свадьбы - не что иное, как рекламный трюк. «Я прекрасно могу работать с другим партнером, -сказала Джанетт Майеру. «Вы будете работать с тем, с кем вас хочет видеть публика» - ответил ей шеф. И на этот раз он был непреклонен.

ЗАПИСЬ И ОФОРМЛЕНИЕ KOMRIK