(Продолжение. Начало
http://chagnavstretchy.mirtesen.ru/blog/43406371562/Pyatnits...!
http://chagnavstretchy.mirtesen.ru/blog/43857488216/Odnazhdy...)
Ворона была ну просто фантастическая. Она прохаживалась по ветке дерева и при этом косила на Виктора загадочным зелёным взглядом. Он отвел от неё глаза и сосредоточился на съёмке.
Ему хотелось сделать панорамный снимок реки, но мешали деревья, густо росшие по крутым краям Кривого оврага. Чтобы найти удобную точку фотосъёмки, Виктор влез на высокий дуб, росший на самом краю маленькой пропасти, которую представлял собой этот самый овраг. Молодец, есть ещё порох в пороховницах, удовлетворённо отметил он сам про себя, взгромоздившись почти на самый верх. Вид с этой высоты был просто потрясающий.
И тут прилетела эта ворона. Вроде бы обычная ворона, но что-то сразу привлекало в ней внимание. Неожиданно она повернулась к нему спиной и одновременно, повернув к нему голову, поглядела на него томным взглядом незаинтересованной дамы. Вот это да!
Когда же была принята поза а-ля «Мерилин Монро посылает воздушный поцелуй», Виктор не выдержал и перевел на неё объектив фотоаппарата. Ворона склонила голову набок и перелетела почти на самый край длинной ветки, на которой сидел Виктор. Выбирая позу поудобнее, он подался вперёд и щёлкнул затвором…
Что-то треснуло, и уже в свободном падении, он с удивлением осознал, что не чувствует боли от хлёстких ударов встречных веток, и что земля стремительно приближается снизу к его вытянутым за фотоаппаратом рукам.
И что время неожиданно остановилось.
Он вдруг понял, как много он мог, но не успел сделать. Не успел сходить в гости другу Ивану, не успел забрать из химчистки костюм Деда Мороза, не успел сделать снимок реки для газеты и поправить оградку на могиле матери… Последнее огорчило его больше всего, и именно это заставило болезненно сжаться его сердце перед тем, как он, ударившись несколько раз о крутой склон оврага, врезался в землю на самом дне…
И он даже не успел испугаться.
И свет сменился темнотой…
Он лежал, беспомощно раскинув руки, а над ним, как над павшим героем древнерусского эпоса, медленно кружила та самая ворона, удовлетворённо и противно каркая.
По всем канонам перехода от жизни к смерти его душа его вот-вот должна оторваться от тела, подняться вверх и даже вроде бы попасть в какой-то загадочный туннель.
А вместо этого она вместе с ним неожиданно быстро стала съезжать вниз, как в кабине не менее загадочного лифта.
Лифт остановился. Он понял, что находится в каком-то тёмном, лишённом света помещении.
Отовсюду неслись жуткие звуки, как будто что-то огромное мучилось несварением желудка и громко ворочалось, икало, охало и стонало.
Вроде бы надо было начинать бояться, но, кроме любопытства, в Викторовой душе ничего не обнаружилось.
Он протянул руки вперёд, намереваясь пройти вперёд, но пальцы уткнулись во что-то холодное и скользкое.
- Ннну, ты это…того, полегче, - проскрипел у него в мозгу противный голосок, - Размахалси, понимаешшшь… И на него уставились два зелёных глаза, в которые он, похоже попал пальцами, потому что они болезненно моргали.
У Виктора от неожиданности пропал голос.
- Здрасте, - брякнул он в ответ, ну, просто лишь бы что-нибудь сказать. И он мог поклясться, что губы у него при этом не шевелились. – А свет здесь есть? И… где я?
В ответ послышались гадкие булькающие звуки, отдалённо напоминающие издевательский смех:
- Где, где…в Караганде! Свет ему подавай! – Нет, чтоб свой включить. Это тебе не на земле, где вам, лодырям, добрый боженька всё обеспечил. Энергию, голубчик, тут надобно свою тратить!.
Это становилось интересным. Виктор подумал о том, что раз он думает, значит, мозги у него никуда не делись, значит, можно ими шевелить. Ну, сообразить, по крайней мере, про какую энергию толкует обладатель зелёных глаз.
- Третий глаз открой, придурок, - решил внести ясность зеленоглазый субъект. И окончательно всё запутал.
- Третий глаз ? – Это Вы, ты…мне? – вопросил Виктор, тщетно роясь во всех закромах своей окаянной памяти, где по этому вопросу на данный момент решительно ничего не находилось.
- А то кому?
- А где он, этот третий глаз? – продолжал расспрашивать Виктор, понимая, что кто-то из них двоих явно не в себе.
- Ну, не в пятой точке, конечно, - продолжал ехидничать субъект, – ...И потом, ты не спишь, Я тебе не снюсь, а зовут меня дед Пихто, – дальнейшие направления мозговой деятельности Виктора он угадал точно.
Назвавшийся дедом Пихто продолжал гнуть свою линию:
- Так таки не догадался?
- Так таки не догадался, - согласился Виктор, - будь добр, напомнить, а то я что-то запамятовал – нахально произнёс он в темноту, не особенно вдаваясь в подробности того, что же на самом деле он запамятовал.
- Так дёрни за верёвочку, глазик и откроется, – хихикнуло в темноте, – он же у тебя шторками закрыт…
- Издеваешься?
- Ничуть. Дай, помогу, - в мозгу у Виктора что-то щелкнуло и всё пространство вокруг него засветилось зеленоватым светом, как а приборе ночного видения. И он увидел, что напротив него расположилась, бог мой, подобной мерзкой хари он никогда не видел! По страшной морде этого субьекта время от времени перекатывались волны, делая её ещё больше отвратительной и страшной. Морда имела немигающие два глаза на тонких отростках и клюв, длинный и несуразный, похожий на крючок для вязанья, только большой. Всё тело твари было покрыто черными остроконечными перьями, похожими на длинные ножи. Тварь придвинулась ближе и уставилась Виктору в глаза, загоняя душу куда-то в самые пятки. Страх тут же противно заныл где-то под ложечкой, и Виктор вдруг ощутил, как у него внезапно выступил холодный пот на лбу... Морда твари оживилась, и Виктор вдруг ясно увидел, как клюв превратился в хобот, который потянулся к его ногам него и стал всасывать в себя какую-то радужную воздушную струйку, отчего у него сразу почему-то стали слабеть ноги…
- Бойся меня, бойся, - проскрежетало у него в мозгу, - я страшный, я ужасный, я сейчас тебя съем…ммм…, - и хобот стал с причмокиванием поглощать радужную субстанцию.
Виктор не любил психических атак. И слова отвратительной морды подействовали на него прямо-таки отрезвляюще. И, кроме того, он вдруг понял, кого напомнила ему эта загадочная морда. Да-да, ворону, которую он хотел сфотографировать. А ворон он никогда не боялся.
– Эх, помирать, так с музыкой, - решил он и неожиданно для себя изо всех сил вцепился прямо в наглые зелёные глаза, не забыв попутно футбольнуть куда-то пониже пока ещё действующай ногой.
Морда поперхнулась и принадлежащие ей глаза стали медленно вылезать из орбит. Она попыталась стряхнуть с себя Виктора но он решил не сдаваться и совсем перестал бояться.
- Ааа, морда поганая, не нравится, значит?! А мы продолжим..., - и продолжил серию своих коронных ударов в предполагаемый пах противника. Морде это решительно не понравилось. Она оглушительно каркнула, взвыла, заметалась и, наконец, дёрнулась куда-то вверх, вынося Виктора на поверхность кошмара. И сгинула.
Он застонал, открыл глаза и…
Встретился взглядом с золотокудрой синеглазой девушкой, похожей на всех снегурочек сразу, про которых ему довелось читать в детстве и видеть на утренниках. Она внимательно посмотрела на него, покачала головой и прижала палец к своим губам. Затем провела прохладной рукой над его разгорячённым лбом. И ему сразу сделалось тепло и уютно. Всё тело его словно окутал лёгкий серебристый туман и он будто провалился в нежное сказочное забытьё, которое, впрочем, не давало ему забыть про надежду на что-то хорошее… И он куда-то поплыл, совершенно не испытывая страха. Вероятно, навстречу новым приключениям, которые внезапно замаячили впереди.
А над опустевшим оврагом летала кругами злокозненная ворона и разочарованно каркала.
Свежие комментарии