Тёмные пасмурные дни ноября накатили свинцовым прессом тоски и уныния, а ведь ещё совсем недавно звенел золотистыми колокольчиками листопада солнечный октябрь.
Потягивая за ниточки воспоминаний пытаюсь воссоздать в памяти прозрачную прохладу воздуха и шорох сухих листьев под ногами, но сплетающаяся картина не несёт в себе не формы не объёма, лишь одно большое ярко-жёлтое пятно стоит парад глазами.
Жёлтое... Да, слишком много жёлтого в последних днях бабьего лета...
...Они шли по высушенной холодным дыханьем осени золотой аллее. Солнце светило настолько ярко, что листья отбрасывали свет на бордовые выщербленные стены зданий, отчего те, недоумевая, преобразовывались в своей грязно-кирпичной палитре и становилось непонятно: где дома, а где деревья. Даже воздух и тот был весь пронизан золотым светом солнечных лучей, пробивающихся сквозь осеннюю листву... Сумасшедший свет последних октябрьских дней.
Он шёл высоко задрав голову, на лице играла никогда не сходящая улыбка. Неизвестно о чем были его мысли, даже сам он, порой, не мог этого понять... только лёгкая его перевозбужденность говорила о некоторой нервозности.
Она абсолютно спокойно шла, вороша туфельками осенние листья, внимательно всматриваясь толи в яркую палитру осеннего полотна, толи в свою походку.
Шли они молча; все уже было давно сказано и сделано...
- А как ты думаешь? - неожиданно спросил он, - какого цвета смерть? Только не говори что чёрного или белого.
Она от неожиданности вздрогнула и приподняла голову. Во взгляде из под полей шляпы читалось удивление и недоумение.
- Может быть... красного? - неуверенно ответила она
- А, по-моему, жёлтого. - сказал он.
Уважаемые читатели, эта зарисовка живет здесь
Свежие комментарии